В Интернете стартовал флэшмоб "У депрессии нет лица". Он посвящен тому, что ты никогда не знаешь, с какими демонами борются люди, живущие рядом с тобой, и что может скрываться за их улыбками.
Настя Ивченко, специалист по коммуникациям, уже 4 года живет с клинической депрессией. Специально для L'Officiel Online она впервые публично рассказывает о том, каково это, как сражаться с болезнью и - главное - как победить ее.
Мне 24 года, и последние четыре из них я живу с клинической депрессией. Моя семья и близкие друзья знают об этом, но публично я говорю об этом впервые. Я иду на этот шаг, потому что знаю, как много людей, прочитав этот текст, узнают себя. И еще это в память о том, как я впервые прочла подобный рассказ и осознала, что моя проблема не уникальна, и мне стало легче дышать. Тогда я осознала, что депрессия преодолима, нужно просто бороться каждый божий день. Этот материал я посвящаю всем, кто борется.
Все началось в конце четвертого курса учебы. В моей жизни было все прекрасно, я совершенно не ощущала пробелов. У меня была классная работа, любимый человек, прекрасные друзья, я была погружена в институтскую среду, со всем весельем, которое ей сопутствует. Весной, прямо перед сессией, я попала в больницу с воспалением легких. В одну из ночей я долго не могла уснуть, и после 30 минут сна я проснулась от того, что у меня началась паническая атака. Я никогда не знала, что может быть так страшно. Поэтому я всерьез решила, что умираю. Сердце сумасшедше колотилось, дышать было нечем, я была вся мокрая, мне было дико холодно, меня трясло. Собрав все силы, держась за стены, я доползла до медсестринского поста. До сих пор помню, как я орала на персонал и крыла их матом, что мне 20 лет и я умру у них на руках в этой чертовой больнице. Врачи быстро среагировали - и через пять минут невропатолог уколол мне сильное успокоительное и отвез в реанимацию, успокоив, что со мной такое больше не случится (только несколько лет спустя я узнала, что атаки были одним из проявлений депрессии, а не ее причиной. То есть она была уже у меня тогда, просто я ее не ощущала). Я поверила, но спать не могла еще последующих двое суток. За следующие два месяца атаки со мной случались трижды. И я точно знала, что это репетиция смерти, и это очень страшно. Одна из них была в Одессе, когда я уехала на лето к морю. На следующий день я уехала обратно в Киев. В последующем Одесса стала для меня сильным триггером (когда я туда приехала - мне стало плохо, меня трясло даже от одной мысли об этом городе), я не приезжала сюда два года, хотя любила Одессу всем сердцем.
Вернувшись в Киев, я решила заняться этим вопросом вплотную. Помимо того, что со мной случались панические атаки, я начала испытывать апатию, не могла прочувствовать жизнь на полную, я уходила в себя, и ничто и никто не мог меня оттуда вытянуть. Я очень быстро поняла, что в организме случился глобальный сбой и со мной что-то не так. Я сделала ошибку и пошла к невропатологу (в таких случаях необходимо идти к психиатру). Невропатолог сказала, что со мной все нормально, просто я устала и мне нужно что-то изменить в моей жизни. Но все же прописала мне легкий «городской антидепрессант», от которого в результате не было никакого толку, отправила меня на плавание, потому что вода успокаивает, прописала контрастный душ, посадила на диету и т. д. Спустя три недели после моего визита к врачу начался настоящий ад, который продлился два года. Я словила себя на том, что я три дня беспрерывно плачу. У меня нет причин плакать, но я заливаюсь слезами и не могу остановиться. Я жила на восьмом этаже, и поняла, что я боюсь заходить на кухню, потому что там балкон и ножи. Сейчас я понимаю, что я тогда была близка к суициду. И слава Богу, это был единственный раз. Я не могла выйти из квартиры, я даже боялась шевелиться, потому что мне казалось, что от малейшего движения мой маленький мир разрушится и мне будет очень больно. Он все равно рушился, и мне было очень больно. Меня раздражали малейшие посторонние звуки: шорох листьев от ветра и крик детей на площадке. Я не могла слушать музыку вообще. Единственное, что я воспринимала и что меня правда успокаивало, - это Моцарт и Чайковский.
Я поняла, что дальше я так жить не смогу, решила, что нужно узнать, как бороться с паническими атаками. Тогда я первый раз пошла к психотерапевту, контакт которого дала моя близкая подруга. Первый сеанс психотерапии действительно имеет чудодейственный эффект. Последующие полгода я жила от сеанса до сеанса. Я не помню ничего с того времени, только разговоры с психотерапевтом и спасительное ожидание следующего сеанса. Сначала психотерапия мне правда очень здорово помогала, но вскоре стало понятно, что моя депрессия несет не психологический характер, а химический. Психотерапевт отправил меня к психиатру. В 20 лет я впервые оказалась в отделении психиатрии, а на первом приеме врач мне сказал: «20 лет? Рановато вы к нам загремели». Психиатр мне поставил диагноз «депрессия» и выписал первый в моей жизни антидепрессант на полгода. Я начала пить таблетки, и мне стало легче. Рядом со мной все это время был любящий человек, и это сильно упрощало мою борьбу. Полгода пролетели очень быстро, и я начала сходить с таблеток. Организм был не согласен, и у меня случился синдром отмены. Он был настолько сильный, что я просто не могла встать с кровати, мне было сложно открыть глаза. Так повторялось каждые полгода, когда я пыталась слезть с таблеток. За первые два года депрессии я прошла настоящий ад.
Во время депрессии человек испытывает две самые болезненные вещи: тебе кажется, что это никогда не закончится и ты все время хочешь вернуться в состояние «до». Но со временем понимаешь: вернуться в состояние «до» просто невозможно. Депрессия очень меняет человека, и приходится мириться с собой новым. Самое лучшее, что можно сделать, - это полюбить себя нового. Я изменилась кардинально. Я любила читать, сейчас мне это дается довольно сложно, мне просто стало это неинтересно. Я любила фестивальное кино - сейчас я не смотрю фильмы, в которых смысловая нагрузка больше, чем в фильме «Красотка». Я перестала есть еду, которую я раньше обожала, и полюбила новую. Однажды я так сильно изменилась, что мой самый близкий и любимый человек меня не узнал. Я сама себя не узнала, и мы расстались.
Когда у меня была острая форма депрессии, я очень злилась, что меня окружают здоровые люди. Мне до сих пор за это стыдно. Сейчас я думаю совсем по-другому: я очень рада, что люди здоровы. Просто этот путь нужно было пройти. Если у вашего любимого человека или друга депрессия, самое лучшее, что вы можете сделать - это не относится к нему как-то особенно, не вести себя так, будто что-то не так. Просто будьте чуткими и внимательными. Если человек требует социализации, сводите его в кино или в новое кафе. Он это обязательно оценит. Людям, переживающим депрессию, очень важна поддержка. Хорошее окружение - один из залогов быстрого выздоровления.
Из депрессии есть два выхода: продолжать болеть или переродиться. Я переродилась и стала очень сильным человеком. Мне иногда даже не верится, что я такая сильная. Трудности меня в принципе не пугают, для меня нет проблемы, которую нельзя решить.
За четыре года болезни со мной случилось около десяти панических атак, четыре синдрома отмены, я сменила три антидепрессанта, четырех врачей, мне экстренно вызывали психиатра домой, я пять раз сменила жилье, потому что не могла оставаться в местах, где мне было плохо. А еще я нашла работу своей мечты, наконец завела собаку, заработала денег на свою собственную квартиру, стала преподавать, реализовалась профессионально, исполнила уйму своих «мечт», научилась останавливать мгновение и осознавать, как же мне хорошо сейчас, создала свой бизнес, пошла получать второе высшее образование, начала учить итальянский, научилась себя хвалить и баловать, стала ценить своих близких, нашла себя и стала очень счастливым человеком.
Последний год я нахожусь в стабильном состоянии. Каждый мой день начинается с двух таблеток антидепрессанта. Сначала мне было сложно принять тот факт, что я зависима, но мне очень помогла близкая подруга, которая сказала: «Почему люди с диабетом могут принимать инсулин, а человек с недостатком серотонина не может пить антидепрессант?». В результате я приняла таблетки как часть себя. Совсем недавно я наконец нашла своего идеального врача. С ней мы обнаружили, что в моем мозгу просто отсутствует прослойка, в которой накапливается серотонин. Теперь мне стало понятно, почему таблеток, которые я пила полгода, хватало всего на два дня без них: действующим веществам просто негде откладываться. По самым лучшим прогнозам врачей, медикаментозно мне нужно будет лечиться еще не менее трех лет, но зато у меня уже больше года совсем нет потребности в психотерапии. Мой врач говорит, что мой случай совсем не какой-то особенный, и я знаю, что это правда. Депрессия сейчас вообще никак не влияет на мою жизнь, я ее не замечаю. Мне не бывает плохо или грустно, я не впадаю в истерики. Многие люди, которые прочтут это, будут удивлены. Я знаю, что вы никогда бы не подумали, что у меня депрессия. Но у депрессии правда нет лица.
Сама по себе депрессия не страшна. Страшно, когда человек не может признаться себе, что он болен и ему нужна помощь. А это самый сложный шаг, с него начинается выздоровление. По сути, депрессия - это несовершенство любви. У людей, которые себя любят и принимают такими, какие они есть, депрессии в принципе не бывает. Лелейте себя, любите себя и будьте себе лучшим другом. Вы и есть ваша самая главная ценность, никогда не забывайте об этом.
Несмотря на то что я выпала из жизни на два года и мне было дико сложно, я благодарна Богу за это испытание. И, если бы можно было выбирать, прожить это или нет, я бы прожила не задумываясь, Потому что нашла самое главное - себя.
P. S. Я хочу поблагодарить от всего сердца всех тех, кто прошел этот путь со мной. Без вас я бы не справилась.
Читайте также: Как бороться с депрессией: советы нейробиолога