Невероятный хайп относительно внешнего вида театра на Подоле – история дикая, но предсказуемая. Строительные леса пали и обнажили «фасадное мышление» всех, кто не зрит в корень. Судить театр по внешнему виду, а не по суперинновационному оснащению одной из лучших сцен Европы – безрассудство. директор и режиссер – постановщик театра Виталий Малахов беседует с дочерью, актрисой, телеведущей и ресторатором Дашей Малаховой, о жизни театрального закулисья и процессе сооружения нового здания на Андреевском спуске.
Итак, официальное открытие Театра на Подоле состоялось 11 ноября 2017 года, когда на его сцене был представлен спектакль по пьесе Ивана Карпенко-Карого «Сто тысяч». Новое здание оборудовано лифтом для людей с особыми потребностями, современной акустической аппаратурой и системой, которая позволяет в режиме реального времени воспроизводить голографические трансляции событий из любой точки планеты.
СТРОИТЕЛЬСТВО ТЕАТРА НА ПОДОЛЕ
Первое помещение, в котором началась жизнь коллектива, находилось на Подоле – там, где сейчас расположен Детский музыкальный театр. Проработав в нем некоторое время, Виталий Малахов ушел в молодежный театр, куда его пригласили главным режиссером. Позже Виталий отказался от работы в нем, потому как там была своя труппа, с которой было сложно построить отношения, а у режиссера продолжалась работа с коллективом Театра на Подоле. В это же время приближался период перестройки – и возникла мода на создание театров-студий. Сначала они появились в Москве, а затем и в Киеве.
Виталий Малахов: «Мы начали искать помещение, работали в Доме культуры, потом – в Доме пионеров, а затем – в Покровской церкви. Мой кабинет тогда был в колокольне, оттуда в какой-то момент пропало большое количество книг. Вообще, эта церковь очень интересная, двухэтажная, удобная для театра. Сейчас она стоит запущенная. В то время в нашей жизни появился Иван Николаевич Салий, который был первым секретарем райкома, он очень хотел, чтобы мы вернулись на Подол.
Как-то он предложил мне прийти на Андреевский спуск. Мы встретились и увидели, что тут не было ни одного культурного заведения. На месте театра была автобаза номер семнадцать. Когда Иван Николаевич меня завел внутрь, тут был чистый Кафка. Почему? На втором этаже находился маленький зрительный зал, в нем повсюду стояли столы, даже на сцене, и там было много людей, которые подписывали какие-то бумаги. Но уже через месяц мы смогли въехать в это помещение. Театр-студия был учрежден 19 августа 1987 года».
Когда-то на месте автобазы был целый комплекс, принадлежащий купцу первой гильдии Ивану Шатрову, который занимался производством канители и свечей для церковных нужд. Здесь была его городская усадьба и купеческий клуб. После того как в это здание переехал театр, оно просуществовало еще несколько лет. Позже было принято решение демонтировать его и на том же месте построить новое.
Даша Малахова: «Вообще, территория театра и то место, где мы сейчас находимся, у меня четко ассоциируется со временем, в котором мы жили раньше и в котором живем сейчас. Это здание – будто лакмусовая бумажка. Мне кажется, что на тот момент, когда старую постройку разбирали, было принято решение демонтировать все без реальных возможностей создания чего-то нового. Было три или четыре попытки достроить театр, каждый приходящий на должность президент обещал окончить строительство, но ничего так и не происходило».
Когда стало известно, что денег на новое строительство нет, было принято решение законсервировать его. Из бюджета выделили средства только на сооружение подпорной стены, которая и сейчас держит склон Замковой горы. Сегодня ее можно увидеть, проходя по коридорам нового театра, ведь она стала частью здания. Но тогда строительство остановилось до 2004 года. Чтобы участок земли на Андреевском спуске не простаивал, работники театра привезли из Лондона специальную конструкцию и соору- дили на месте замороженной стройки уличную сцену.
Виталий Малахов: «А в 2004-м произошла очень интересная история. Один мой товарищ, друг тогдашнего мэра Киева Омельченко, летел вместе с ним на бой Виталия Кличко в Америку. Он предложил мне написать письмо на имя мэра с просьбой подписать бумаги на строительство театра. Он знал, что если Кличко победит, у мэра будет хорошее настроение – и бумаги он подпишет. Так и произошло. И вот, в 2004 году началось активное строительство. Котлован тогда вырыли за сутки».
Сооружение нового помещения продолжалось днем и ночью, без выходных и праздников. Стройка шла четыре года, и до 2008-го многое уже было сделано. Однако потом кресло мэра Киева занял Леонид Черновецкий – и с тех пор начались смены подрядчиков и заказчиков строительства. За это время было открыто три уголовных дела, так как деньги на возведение театра поступали, но на строительство они не шли. И все снова остановилось.
Чтобы на Андреевском спуске не зияла дыра, власти хотели закончить отделку фасада здания, поставить лавочки у входа и забыть об этом проекте. В таком «непричесанном» виде театр стоял до 2015 года.
В то время как здание на Подоле было деконструировано, коллектив театра выступал на сценах Гостиного двора и Дворца «Украина», где условия для работы были более чем неподходящие.
Даша Малахова: «Как актер Театра на Подоле я работала в Гостином дворе. Многие помнят и знают наш театр именно по этой локации. Там был маленький зал и не было гардероба, зрители сидели в пальто, ели семечки и пили кока-колу. А у актеров было свое подземелье под сценой. Там был длинный коридор, где мы создали импровизированные гримерки, но не было туалета, воды и отопления. Можете себе представить, как, например, зимой мы одевались во все костюмы, утеплялись, выходили на сцену, играли Шекспира и Чехова. У нас был один биотуалет, и когда туда заливали очищающую жидкость, это был счастливый день. Актер только на сцене остается акте- ром, а есть масса бытовых моментов, где он – тоже человек. От сырости, например, у нас всегда были влажные и холодные костюмы. Потом мы ушли во Дворец «Украина», где уже было комфортнее, но мы были вынуждены продолжать переодевать- ся в коридоре».
Виталий Малахов: «Когда в 2015 году Roshen закончил реконструкцию фонтана в Виннице, президент компании Вячеслав Москалевский, коренной киевлянин, решил что-то сделать для столицы. Фирма выбрала «Зеленый театр» на Парковой аллее и начала договариваться о передаче ей пространства для восстановления. Но, как выяснилось, предыдущее руководство управления культуры сдало помещение в аренду на 50 лет. Тогда Москалевский обратился к начальнику департамента культуры Киева Диане Поповой с просьбой помочь разобраться в ситуации с «Зеленым театром», на что Диана Олеговна ответила: «Зачем вам «Зеленый театр», если есть прекрасное место на Подоле, которое никак не могут достроить?»
Тогда я встретился и поговорил с Москалевским, который оказался очень внимательным к мелочам человеком. Он собрал о нашем театре всю возможную информацию: сколько билетов покупают на наши спектакли, где мы выступаем. Когда Вячеслав узнал о нас все, то сказал: «Давайте я закончу стройку. Скажите, сколько нужно денег?»
Даша Малахова: «Так как к этому времени нам уже много раз давали обещания закончить стройку, идея возведения нового здания казалась нам достаточно эфемерной. Когда архитектор Олег Дроздов создал проект нового помещения, Виталию Ефимовичу он сразу не понравился. Поэтому, как с ним часто бывает в подобных случаях, отец переложил принятие решения на актеров. Я хорошо помню, как к нам пришел Олег Дроздов. Мы сидели в соседнем помещении, а у Олега была электронная указка, он водил ею по планам этажей и рассказывал: «Сюда мы вложим $5 млн, здесь будут ваши гримерки, а здесь у вас будут панорамные окна...» Нам, актерам, это все казалось таким же недостижимым, как планы Илона Маска совершить путешествие на Марс. Мы смотрели, обсуждали и комментировали, и нам, безусловно, хотелось, чтобы театр был достроен, но мы все еще относились к этому как к несбыточной мечте».
Виталий Малахов: «Вообще, все, что касается интерьера, сделано очень здорово, и я считаю, что это не должно вызывать никаких вопросов. А насчет экстерьера – хоть я в этом деле не специалист, но считаю, что архитектура должна отражать время, и меня не смущает то, что внешне театр похож на саркофаг. Разве про Украину в мире сейчас знают больше, чем про саркофаг? Меня не смущает, что он железный. А какое время сейчас? Да, меня устраивает то, что когда наступят счастливые времена, какая-то мама будет вести своего ребенка по Андреевскому спуску и скажет ему: «Этот железный театр был построен в трудное время, когда в стране шла война».
Даша Малахова: «В любом случае, когда строят больницу, ее создают для того, чтобы лечить в ней людей, а не для красоты».
Виталий Малахов: «У меня ощущение, похожее на то, когда ты приезжаешь в Париж или Эдинбург, выходишь на вокзале и понимаешь, что тут нужно будет жить. Это может превратиться в прекрасную жизнь, полную успеха, а может раздавить тебя и уничтожить. Это совершенно другой уровень. Другой уровень мастерства, другой уровень подхода к инфраструктуре театра. Здесь все наши спектакли выглядят абсолютно по-иному, здесь новая для нас технология сцены. Мы будем полностью меняться. Наши актеры думают, что это будут легкие изменения, но это будут глобальные перемены, и их не нужно бояться. Этому нельзя противиться. Теперь это – другой театр».
Сейчас от первого состава Театра на Подоле 1979 года в труппе осталось всего три человека. Время шло, актеры были уже немолодыми, коллектив несколько раз ездил на Чернобыльскую АЭС после аварии играть спектакли, затем у многих нашли рак.
«Когда нам представили проект нового театра, многие говорили, что будет хорошо это сделать в память о тех, кто так долго ждал этого строительства и не смог дождаться», – говорит Даша Малахова.
НЕ СЕМЬЯ, НО КОЛЛЕКТИВ
Несмотря на кардинальные изменения в составе труппы, технологию сцены и подход к инфраструктуре, актерский коллектив продолжает, словно магнитом, притягиваться к художественному руководителю и директору театра Виталию Малахову, хотя он, по его собственному признанию, не прикладывает к этому никаких усилий.
Виталий Малахов: «В детстве я читал «Сицилийца» и «Крестного отца» Марио Пьюзо, и в одной из этих книг был описан принцип работы мафии. Там было сказано, что шеф никогда не стремился к тому, чтобы мафиози становились одной семьей. Они собирались вместе только перед важным делом, сутки лежали на матрасах в какой-то комнате и вели беседы. Когда мы создавали театр, еще в 1979 году, другие театральные труппы периодически собирались вместе, пели под гитару, пили чай, зажигали свечи, читали стихи, иногда устраивали такие вечера, на которых говорили друг другу исключительно правду, и это заканчивалось драками. Я же никогда не стремился создать из театра семью. Моя семья – это моя жена, дочь, внуки, сестра. А артистам я должен быть интересен как профессионал, они ни в коем случае не должны считать, что чем-то мне обязаны, и у меня не будет ни грамма обиды, если кто-то из актеров решит уйти работать к другому режиссеру. Потому что человек в принципе должен стремиться реализовать все возможности сегодняшнего дня, о которых мы уже говорили. Если он из-за ува- жения или любви ко мне откажет себе в самореализации, потом он может сказать: «У меня была возможность, а я ее не использовал», а это будет обязывать меня. Я больше всего не хочу быть кому-то обязанным».
Даша Малахова: «Но здесь все равно срабатывает притяжение. Это не то, что артисты делают ради режиссера, а то, что они делают ради себя. Ты – это их повод проводить время на репетициях в нашем театре».
Виталий Малахов: «Мне кажется, что я могу существовать исключительно в атмосфере любви, и если я знаю, что кто-то зол на меня, постараюсь с ним расстаться».
Даша Малахова: «Это происходит, наверное, еще и потому, что у тебя, как и у меня, слишком много энергии уходит на войну. То есть я думаю, что не выдерживаю ее не потому, что не могу выдержать. Я знаю, что априори могу победить, но ресурс, с помощью которого я должна это сделать, слишком велик. Я ощущаю себя как супергерой из фильма «Хэнкок». Возможно, это звучит слишком самонадеянно, но если я понимаю, что чего-то сильно хочу, я могу этого добиться. Просто в конечном итоге это может быть очень уродливо и очень жестоко, поэтому я стараюсь себя всегда ограждать от таких ситуаций.
Но в то же время я недавно поняла, что самое бессмысленное из всего, что можно делать, – это рассчитывать, что ты кому- то нравишься. Это очень нестабильно, неосознанно и недолговечно. Не нужно тратить время на то, чтобы нравиться, это забирает больше всего энергии и сил».
СУДЬБА АКТРИСЫ
Сейчас Даша Малахова является известной актрисой, однако в детстве она не собиралась связывать свою судьбу со сценой.
В подростковом возрасте она уже неплохо владела английским языком и занималась тем, что устраивала экскурсии иностранцам, которые приезжали к Виталию Малахову по делам, а также работала в театре координатором. Но случилось так, что в 1994 году она начала исполнять роль Дездемоны в театре, и когда актерский коллектив был на гастролях в Эдинбурге, среди зрителей спектакля присутствовал ректор Королевского валлийского колледжа музыки и драмы, который заметил талантливую девушку и предложил Даше поступать к ним.
Даша Малахова: «Меня пригласили, но это не означало, что обучение было бесплатным или с какими-то поблажками. Поэтому решение взять на себя ответственность в таком юном возрасте за 40 тысяч фунтов стерлингов за три года обучения далось непросто. Этих денег не было, но папа что-то зарабатывал, что-то занимал, и, по-моему, еще лет пять-десять после моего обучения он доплачивал и возвращал эти деньги. То есть это был очень серьезный шаг, такой, как покупка квартиры. Некоторым родители дарят квартиру, а некоторым – обучение в Англии. Как-то так на тот момент все сложилось и получилось, что начался новый этап нашей жизни, где папа должен был платить за университет, а я – учиться».
Во второй раз кардинальные изменения в жизни Даши Мала- ховой произошли в 2003 году, когда она оставила в Великобритании уже привычную жизнь и вернулась в Киев.
Даша Малахова: «Я довольно часто принимала решения все менять, сбрасывая старую кожу полностью. Сейчас я чувствую, что театр будет для меня какой-то новой платформой. В театре я всегда была человеком, который давал советы отцу, но я не была активным участником, несмотря на то что в последние годы много играла, и в знаковых спектаклях тоже. Я никогда не ощущала себя творческой единицей в театре. И вот, пару дней назад мы с отцом решили начать готовить мой творческий вечер, который будет основан на моих рассказах. И я снова сбрасываю свою кожу. Мне хочется начать новую историю раскрытия себя, потому что я сейчас чувствую себя частью этого дела».
ЭТО – НЕ ФИНАЛ
Пережив многие изменения, взлеты и падения в театральной жизни, Виталий и Даша Малаховы научились философски смотреть на большинство процессов, которые происходят в мире.
Виталий Малахов: «Многие спрашивают, в чем состоит цель моей жизни. А у нее нет цели. Я вообще очень равнодушно отношусь к кирпичам. Я счастлив, что у меня есть актеры и команда, а не только лишь помещение. Это просто очередной шаг. Но никак не финал».
Даша Малахова: «В любом случае мысль о том, что теперь у нас есть свое здание, будоражит и заставляет развиваться. Кроме того, это становится еще одним условием нашей жизни, которому не только вносит свои коррективы в наше творчество, но и забирает возможность промаха. Мы больше не являемся театром-студией, которой можно что-то списать на доморощенность».
Виталий Малахов: «Мой онколог говорит, что рак – это болезнь стариков. Когда человек перестает приносить какую- то пользу, появляется эта болезнь. Я спрашиваю: «А как же молодые?» Он говорит: «Понимаешь, бывает такое, что и у молодых пропадает желание жить. Пропадает движение, и тогда тоже возникает рак. Конечно, это не единственная причина, но существенная.
Стоит помнить, что один из самых больших христианских грехов – это уныние. Я подозреваю, что когда у меня случилось это, одной из косвенных причин было то, что на уровне, на котором я стоял, я уже все знал. Я мог сидеть дома, пить виски, а в театре крутилась машина – и все работало».
Даша Малахова: «Да, проект уже не нуждался в тебе».
Виталий Малахов: «А сейчас я думаю, что Бог мне дает такую бездну неизвестного, что, боюсь, дотяну...»
Даша Малахова: «До двухсот».
Виталий Малахов: «Сейчас я с большим удовольствием приглашаю к нам лучших режиссеров. У нас ставит спектакли Стас Жирков, также будут ставить Влад Троицкий, Максим Голенко, с Андреем Жолдаком я сейчас веду переговоры. Я не собираюсь узурпировать этот театр. Меня недавно спросили: «Кто, как вы думаете, должен возглавлять такой современный и технологичный новый театр?» Я ответил: «Лучший режиссер Украины». Меня спросили: «А вы – лучший?», на что я ответил: «Я один из лучших».
Даша Малахова: «А других лучших ты пригласишь к себе». Виталий Малахов: «И, может, кто-то из них останется и будет здесь работать. Я не собираюсь оставлять это место за собой навсегда»
Стилист: Евгения Скварская
Прически и макияж: Людмила Агаханова
Ассистент стилиста: Ярослава Бондаренко
Продюсер: Диана Мельникова
Читайте также:
Виталий Малахов. Кружок интеллигенции